Многоточия

Часть 1.1

  …Ни для кого не секрет, что все дела нужно делать лишь тогда, когда для этого есть настроение. Если, конечно, хочешь, чтобы итог был максимально положителен и радовал глаз. Ну, а если настроения нет, лучше вообще ни за что не браться, иначе последствия могут быть ужасны.

  Но этот простой закон, всем очевидный, почему-то никто не применяет на практике. Хотя, казалось бы, применить его так просто.

  Вот я, например, ничего не могу делать по дому, если у меня в данный момент не лежит к этому душа. Ну не могу я заставить себя стоять у плиты и ежеминутно проверять, готов ли пирог, если я видеть не хочу ни плиту, ни тем более пирог. Не могу разводить в специально набранной и отстоянной воде точно отмеренное количество удобрений и поливать цветы, расходуя эту воду в чётких пропорциях для каждого цветка, если с души воротит при виде одних таблиц, гласящих, сколько раз и как кого нужно поливать. Дикость это и ерунда. На мой взгляд, лучшие цветы на свете – это кактусы. Их поливка вызывает у меня огромное уважение. Что стоит всего лишь раз в месяц плеснуть в бутылку воды из-под крана и плюхнуть её в горшок? Да легче лёгкого! Душа сама просит!

  Кактусы вообще молодцы, сильные такие растения, компактные, стойкие, неприхотливые, им даже, наоборот, сложные жизненные условия подавай. А время от времени смотришь – взял такой ёжик и выклюнул цветок, и уж этот цветок – всем цветкам цветок. Был у меня кактус, мелкий, с теннисный мячик, а как-то раз поднатужился и выдал такую красоту, в два раза больше себя самого, яркую, фиолетовую, в жёлтых разводах… жалко, померло растеньице, засохло.

  Ещё когда я жила вместе со своей семьёй, мы с Марикой – мне было лет семь, а ей, получается, шесть, - разделили между собой домашние обязанности, чтобы маме было легче. Мы честно поделили квартиру на двоих, я взяла на себя кухню (не готовку, боже упаси, а уборку), а ей достались четыре комнаты и холл. В результате вся квартира, кроме кухни, сияла чистотой, на кухню же страшно было сунуть нос. Холодильник, плита и стол, по идее белоснежные, были все в непонятного цвета разводах, пальмочка на подоконнике быстро и благополучно скончалась от жажды, а про полы я уже и не говорю… мух вот, правда, не было, и тараканов тоже, но за их присутствием и быстро следующим за ним отсутствием следила не я, а мама.

  Дело, правда, осложнялось тем, что домой я приходила только поесть и поспать. Все дни напролёт я проводила вне дома, но не на улице, а в быстро меняющихся школах и различных секциях. Сначала это меня увлекало, но одновременно и огорчало, затем перестало огорчать, а в конце концов я была готова забрать подушку и спать на лавочках в парке, а обедать в кафе, только бы не приходить домой. Это значительно сэкономило бы время и нервные клетки.

  Впрочем, моё тайное желание быстро осуществилось. Папе по службе потребовалось переехать в Нагано – по странному совпадению, именно в тот город, где он прожил двадцать пять лет, где женился и где родились мы с Марикой. Мама могла свободно последовать за ним – она дизайнер интерьера и работать может где угодно, лишь бы было необходимое оборудование. И они уехали, забрав с собой Марику. Сестра к тому времени твёрдо решила стать моделью и только моделью, и ей было без разницы, по какому подиуму учиться ходить, благо в Нагано тоже есть хорошие модельные агенства. Забирать же двух детей было слишком накладно, тем более что я достаточно надоела родителям своим полнейшим несоответствием семейным нормам и канонам. Да к тому же лучшие мото- и автоклубы страны находились тогда именно в Токио.

  Чтобы прочнее закрепить меня в столице и немного обеспечить моё будущее, папа сунул меня в Мюген Джакуэн. Теперь я могла поступить в колледж и университет без родительских треволнений и переживаний. А ещё он посодействовал тому, чтобы мне, в обход закона, раньше срока выдали водительские права. Я должна была хранить это в строгом секрете, чтобы не подвести под удар своего тренера и тогдашнего комиссара полиции, да и папу тоже, и говорить интересующимся, что получила права за границей.

  Эту ложь легко было выдать за правду. Папа часто брал меня с собой, когда ездил в командировки, несмотря на то, что я из-за этого пропускала школу, уезжали мы подчас на несколько месяцев. Я объехала вместе с ним почти всю Японию, видела даже Сеул и Пекин, а в двенадцать лет провела летние каникулы в Сан-Франциско...

  Вообще говоря, это папа не позволил маме забрать меня из автоклуба, когда я, ничего не добившись просьбами, записалась сама. Он всегда присутствовал на соревнованиях, когда выпадала возможность. Он знал, что значит для меня техника. И перед отъездом купил мне в подарок личный вертолёт. Не считая квартиры и моего любимого теперь жёлтого «Феррари». А потом они уехали - навстречу выгодным договорам и ещё большим, чем имелись, деньгам. Мне было тогда четырнадцать лет.

  Потом они ещё приезжали… вместе и по отдельности, но всегда без Марики – она тоже потихоньку начинала самостоятельную жизнь. С мамой я была на том теплоходе, где во второй раз серьёзно столкнулась с Мичиру - там же, к слову, были и её родители, в который раз любовавшиеся её выступлением и картинами. С папой я виделась несколько раз, когда он приезжал в Токио. Видела их обоих, когда мы с Мичиру потратили год на путешествия по Японии. Но тогда они уже не обращали внимания на мой внешний вид, на моё поведение, повадки… вообще ни на что. Мы даже не появлялись вместе на людях. И никто не переживал по этому поводу. Я даже не знала, где они находятся в тот или иной момент разлуки, мы не поддерживали связи. А на данный момент прошёл уже год, как я не видела никого из своей семьи.

  Я высыпала в кастрюлю только что натёртый мной сыр, тщательно проследив за тем, чтобы покрыть им всё, что находилось в кастрюле, и сунула её в духовку. Так. Без пятнадцати четыре. В четыре ноль пять вынимаем. Рис – вот он стоит. Всё.

  Сегодня был один из тех редчайших дней в году, когда у меня с самого утра появилось желание похозяйничать на кухне. Это, правда, не означает, что убираться буду тоже я, на всё сразу меня никогда не хватит. Из двух зол – пыль в комнатах или неприготовленные обед и ужин – Сецуна и Мичиру единогласно выбрали пыль. Потому что если уж меня заносит, то серьёзно, и получаются такие кулинарные творения, которые не стыдно выставить на витрину хороших ресторанов.

  Главное только, чтобы под рукой вовремя оказались все нужные продукты и кухонные принадлежности. Иначе желание может пропасть так же неожиданно, как и появилось. Если хоть раз останешься на кухне дольше, чем требуется, не уйдёшь из неё никогда – для женщин это место в квартире прочно заколдовано вот таким паршивым заклятием. Но обычно Мичиру с Сецуной всегда готовы и мгновенно подсовывают под руки всё требуемое, а затем быстро удаляются – не люблю, когда мне мешают позориться.

  Что бы ни было на душе, натуру не изменишь. Сейчас вот, например, я всего за пятнадцать минут ухитрилась разлить сметану, рассыпать соль и уронить на пол филе ерша – слава Богу, оно не долетело до места назначения, мне просто чудом удалось перехватить его в воздухе. Если бы такое увидел кто-нибудь из моих домашних, я бы умерла от стыда.

  Ну если руки у меня для хозяйства вставлены не тем концом, что ж я сделаю?          

  Зато вот сок из лимона мне впервые в жизни удалось выжать не на себя, а на рыбу, куда и следовало. Что ж, нет худа без добра.

  Я замела следы собственного позора, стараясь не выронить тряпку (мяч на волейболе я никогда не упущу, а вот тряпку кухонную или половник, да ещё без причины, словно они сами из руки выворачиваются, – это пожалуйста), сверилась со временем – ещё пятнадцать минут – и в этот момент затренькал мой мобильный телефон.

  Дома никого, кроме меня, не было, Хотару убежала к Чибиусе, а Мичиру с Сецуной за покупками, и смотреть, кто меня домогается, я потопала лично.

  Номер не высвечивался.

   - Алло.

   - Харука Тено?

   - Да.

   - Это Марика, помнишь такую?

  Я обалдела…

   - Помню…

   - Не спутала? Сестра твоя родная. Слушай, времени у меня мало, я в поезде, еду из Осаки, буду часов в шесть, приеду, всё объясню. Просьба, сможешь встретить? Я не знаю, где ты живёшь, номер твой папа дал, слава Богу, ты его не сменила.

  К концу её монолога я успела прийти в себя, схватила укреплённую в держателе рядом с телефоном ручку и оторвала листок от находящегося тут же блока для записей.

   - Во сколько точно и где тебя встречать?

  Она быстро объяснила.

   - Буду!..

   - Тогда до встречи.

  И гудки.

  Я нажала на кнопку отбоя и задумалась. Не успела я спросить - как я её узнаю, если мы не виделись четыре года? В тринадцать лет она была тоненькой девочкой с длинными золотыми косами. Сейчас она может быть накрашенной, перекрашенной, неизвестно какого роста и габаритов. Неизвестно в какой одежде.

  Конечно, вероятнее всего, что передо мной предстанет ярко раскрашенная худющая дива в мини-юбке, на макси-шпильках и с немыслимой причёской. Такой всегда хотелось быть Марике. Сомневаюсь, что она не сумела достичь желаемого, подчас она бывает ещё более упрямой, чем я.

  Хотя не исключено, что она захочет остаться инкогнито и оденется менее кричащим образом, сольётся с толпой. Тогда я могу вообще её не заметить.

  Сестре в этом плане проще, она будет искать не особо приметного стриженого мальчишку… парня в костюме либо, если сделать скидку на погоду, в лёгких, свободных рубашке и брюках. Хотя я тоже могла измениться за четыре года… Но я всё же облегчу Марике задачу. Чтобы хотя бы она узнала меня, потому что я её точно не узнаю.

  И не перезвонишь, не уточнишь, её номер был заблокирован…

  На этом месте моих раздумий неожиданно зазвонил наш домашний телефон. Я пошла к нему.

  Какой-то странный номер. Похоже, с таксофона.

   - Алло?

   - Харука?

   - Мичиру? – удивилась я. – Ты откуда?

   - С таксофона.

  Ишь ты, как я угадала!

   - Как ты там? Не скучаешь?

   - Да нет… Что случилось, почему звонишь? Где Сецуна?

   - Стоит рядом со мной. Я хотела тебя предупредить: мы с Сецуной сегодня домой не придём.

   - Это как?!

  Мичиру тихонько хихикнула.

   - Помнишь Тамура? Икедо Тамура? Светленький такой?

  «Светленький такой» был нашим с ней одноклассником и достаточно хорошим приятелем – одним из немногих, кто вообще с нами разговаривал. Поэтому я его и помнила.

   - Ну?

   - Мы сейчас встретили его около банка. У него сегодня, оказывается, день рождения, и он пригласил нас отпраздновать. Гостей будет много, празднество затянется надолго, так что на ночь мы останемся у него. Хотару мы тоже с собой возьмём, он повезёт нас как раз мимо дома Цукино, и мы её прихватим, чтобы тебе не возиться.

   - А я? Я для чего тут стараюсь?

   - Ну, Харука, только не обижайся, но ты же видишь, как всё вышло, я сказала, что ты не сможешь…

   - Спасибо, Мичиру!

   - Но, Харука, я же не виновата, что так получилось.

   - Не виновата…

   - Ну и всё, да, Харука? Харука? Опять завтра будешь дуться целый день?

   - Ладно, не заставляй парня ждать, удачно вам повеселиться, во сколько вы вернётесь?

   - Часов в одиннадцать… Приготовишь нам что-нибудь вкусное?

   - Вкусного вы наедитесь на празднике.

   - Сецуна, она обиделась. Харука!..

   - Мичиру, я переживу, давайте, езжайте. Передавай Тамуре привет, поздравь от меня…

   - Обязательно. Счастливо тебе…

   - Счастливо.

  Ну и хорошо, значит, спокойно пообщаюсь с сестрой. Хоть один плюс. Только бы не опоздать её встретить…

  Опоздать! Рыба!!

  Я вскочила с кресла и помчалась на кухню. Ничего, если даже и пригорела, всё равно стараться теперь не для кого, а я могу съесть всё, что угодно, я человек не брезгливый. Зря, что ли, ловила ерша на лету?..

                       

 

  Далее >>>